Я работал на шахте в качестве горнорабочего очистного забоя на добычном участке. Было мне тогда 28 лет, и ни в какую мистику я не верил. Тем более в вещие сны. Работали мы посменно. Как сейчас помню, собрался я на работу в ночную смену, а перед этим мне ночью приснился странный сон. Обычно после работы я приходил уставшим и спал всегда как убитый, и мне ничего не снилось.

Смотрю через своё окно, любуюсь природой, солнышком, весна ведь. В это время на дереве возле моего окна сидели прилетевшие птицы — грачи. И вдруг неожиданно с дерева один из грачей падает вниз камнем на землю. И вдруг, откуда ни возьмись, появилась чёрная кошка, схватила птицу и быстро убежала.

Я не придал этому никакого значения, мало ли что приснится, но тут же вспомнил, что у нас где-то есть старенький бабушкин сонник. Подумал, дай для интереса посмотрю. Нашёл сонник, читаю на букву «Г», грач мёртвый во сне означает болезнь и смерть в самом скором будущем.

Даже будучи уже в преклонном возрасте, моя мама жила одиноко в ветшающем частном домике на окраине города и ни в какую не желала с ним расставаться. Каждые два-три дня я с полными сумками еды ездила к ней через весь город и шла пешком около километра, она уже никуда не ходила, одолевали болячки. Так было и в тот раз. Приехала, выгрузилась, убралась в доме. Мы пообщались на все темы и, довольные друг другом, расстались.

На следующий день, придя с работы, я прилегла: устала, да и что-то нездоровилось. Но не смогла даже задремать. Меня просто подбросило с диванчика, сердце выскакивало из груди. Сложно описать словами, что я чувствовала. Это тревога, печаль и какой-то страх. Ничего не могла делать, всё валилось из рук. Чтобы как-то успокоиться, затеяла жарить пирожки, мамины любимые с варёными яйцами и зелёным лучком. И вдруг, неожиданно для самой себя, собрала их, быстренько оделась и поехала к маме.

Недавно со мной произошли два мистических случая.

Первый случай, прошлая суббота. Есть у нас магазин, где продается косметика, парфюмерия, разные сувениры. В этом магазине много зеркал, они есть даже позади полок с товарами. И вот, иду я вдоль полок, рассматриваю товары и вижу в зеркале, как мимо меня по ряду проходит пожилая женщина. Не придаю этому обстоятельству никакого значения, тем более что в облике женщины не было ничего странного. Рассматриваю товары дальше, и женщина снова проходит мимо меня, теперь уже в обратном направлении. В этот раз я обернулся и понял, что во всем ряду, кроме меня, больше никого нет. Ряд был такой длины, что женщина не успела бы покинуть его за те полсекунды, которые мне понадобились, чтобы повернуть голову.

Я обошел весь отдел, заглянул в другие отделы, подошел к кассе — такой покупательницы нигде не было.

В 48 лет я заболела, но времена были такие, что на работу ходили, а вместо зарплаты мы получали мешками сигареты, пакеты муки. Я вставала в 3 часа ночи, чтобы поставить тесто на пирожки, которые мы продавали и жили на эти деньги. О здоровье думать было некогда, все вклады пропали бесследно, и главная была цель — не умереть с голоду.

И вот моей сестре снится сон. Пришла наша усопшая мама, достала из фартука пачку денег, дала сестре и сказала: «Передай Маруське, пусть лечится, она тяжело больна».

Меня, к счастью, направили на курсы повышения квалификации, где работал замечательный профилакторий. Здесь меня обследовали и обнаружили фиброму. Меня положили в больницу, но лечащий врач сказала, что она это вылечит новыми методами — каждый день вливали в меня по пузырьку йода. Через неделю я еле стояла на ногах, отпросилась домой.

Поздно вечером мне позвонила знакомая и предложила съездить к народному целителю. Он сказал, что если мне в течение месяца не сделают операцию, у меня начнётся неизлечимая болезнь. Тогда мне никто не поможет.

Училась я на первом курсе иняза и практически сдала летнюю сессию, оставался всего один экзамен по лексикологии. Предмет нудный, сложный и я решила готовиться к нему ежедневно. Дома в ту пору сильно ссорились родители и, чтобы их крики не мешали мне заниматься, я уходила с учебником в своё местечко.

Сделаю отступление и расскажу о нем подробнее. «Местечком» недостроенный и заброшенный хлебозавод могла назвать только я, потому как он был почти родным для меня. С самого детства я приходила сюда, но не решалась зайти внутрь. Заброшенный недострой находился рядом с моим домом, но немного в отдалении от нашего жилого комплекса, стоял особняком. Это сейчас вокруг него построили частный сектор, и завод превратился в действующую пекарню. А в то время это было бетонное серое здание, с зияющими пустотой окнами и довольно мрачное на вид.

В 90-е там тусовались по очереди то сатанисты, то скинхэды, то наркоманы. Но вот пришли нулевые (то был 2004 год), наркоманы вымерли, сатанисты вышли из моды, а скины отрастили волосы и поступили в вузы и техникумы. Завод стоял совсем пустым. Только я сбегала туда от вечно ссорящихся родителей. Это было мое убежище. Я любила залезть на самый верхний этаж, сесть в пустой оконный проем, курить и наблюдать закаты.

Мама моя работала до войны директором школы и детей, которых родила, не крестила. Их было трое, и все они погибли. Один умер, второй подорвался на немецкой игрушке. Тогда немцы бросали на дорогах красивые игрушки, внутри которых было взрывное устройство. Такую игрушку нашла соседская девочка, которой было 4 года.

Брат мой (ему было уже 6 лет) знал, что это такое, пытался ей объяснить. Но она не хотела отпускать игрушку. Тогда брат мой вырвал у девочки игрушку, которая и взорвалась сразу у него в руках. Девочку отбросило взрывной волной, и она осталась жива, а брата не стало. Затем умерла моя восьмилетняя сестра. Мать обезумела от горя, но ей посоветовали окрестить меня.

Крестили дома, так как город был оккупирован. Крестил меня мой дедушка, знавший службу. Через все детские болезни, через голод я прошла благополучно, а когда мне исполнилось 15 лет, стали происходить необычные события.

Питер — город своеобразный. И дворы в нем своеобразные.

Гуляю я как-то весенним вечером старыми дворами, где сплошь сталинки. Дворы хорошие, уютные, где фонарь под старину над подъездом, где львиный маскарон под окном. Народу никого. Во-первых, час поздний. Во-вторых, это самое начало Великого Закрытия, в смысле, прошлогоднего локдауна. Даже если бы этот район изначально славился бурной ночной жизнью, в тот момент закрыто было все. А он и не славился.

Вижу, что через двор по дорожке между домами шагает мужчина средних лет в белой футболке и, кажется, с плоским пакетом в руках. За домами проспект. Он туда направляется. Прошел, свернул за угол дома, исчез. Нарезаю круги дальше. Дорожку, по которой мужчина вышел на проспект, от меня отделяют невысокие деревца и ряд высоких кустов. И я вот-вот их обогну, но вижу, что топает обратно по той же дорожке тот же самый мужчина. Меня за деревцами, если не приглядываться специально, не видно. Я притормозила и жду, чтобы он прошел быстрей. Вот он поравнялся с деревцами, идет мимо них, через пару секунд снова появится на дорожке… Но он не появился. Ни через секунду, ни через две. Чащобы никакой там нет. Просто ряд невысоких пышных кустодеревьев. Всматриваюсь, может, он там стоит? Нагибаюсь (внизу стволы совсем сквозные) никого там нет. Испарился. Пустота, тишина. Пожала я плечами и пошла домой кружным путем.

Многие мистические случаи не хочется рассказывать, вот некоторые из них.

Когда служил в армии, мне удалось несколько раз спасти свою бригаду. Вот как это было.

Как-то стояли трескучие сорокоградусные морозы. Наше командование, боясь потерять звездочки и пенсии, отправляло нас на объекты. Одеты были мы не важно, хб на голое тело без теплого нательного белья, даже портянки и варежки не у всех были. А вместо портянок использовали газеты. Старые бушлаты, через которые можно было увидеть горящую лампочку.

В таком виде, простояв на разводе минут сорок, что даже у некоторых лопалась кожа и выступала кровь на ладонях, мы, наконец, тронулись в путь. Моя бригада через степь направилась к объекту. Мы, проходя мимо парового колодца, решили в него спуститься и немного отогреться. Колодец был просторный, и пока моя бригада приходила в себя, я осмотрел колодец и трубы. Мне как-то стало не хорошо на душе, что-то говорило мне, как можно быстрее покинуть колодец и, растолкав бригаду, заставил их вылезти наружу. Хотя многие ворчали и сопротивлялись.

Мы покинули колодец и отправились на объект. Но после нас в колодец залезла другая бригада, человек десять, которая вся погибла. Лопнула задвижка на трубе и их убило раскаленным паром.