Реальные мистические истории и страшилки, рассказанные нашими читателями.

У меня есть нехорошая привычка проклинать тех, кто меня сильно обидел. Несколько раз бывало так, что пожелаю человеку плохого от обиды, а оно возьмет, да и сбудется. Конечно, до конца я не верила в то, что это моих рук дело. Мало ли какие совпадения бывают. Но в последний раз уж больно интересно получилось.

Мы с мужем были в гостях у его родных в деревне. Там накануне отъезда меня сильно обидели и разозлили сам муж, моя свекровь и девушка брата мужа. Я была так зла, что мы вообще приехали, хотелось, чтоб все эти люди пропали и никогда больше не появлялись у меня на пути, не портили мне нервы. Мне вся деревня была ненавистна. И я со злости пожелала им всем сдохнуть, а всей той земле (деревне) — неурожаев и засухи. Что еще страшнее можно пожелать деревенским жителям? От души так пожелала, особенный упор, сделав мысленно на свекровь. Потом мы с мужем помирились, он просил прощения, мы уехали, и я сказала, что в гости туда больше не поеду никогда.

Одно время я работала в реанимации. Отправляя умерших в морг, мы всегда писали номер истории болезни на теле покойного во избежание путаницы.

Однажды, уже за полночь, у нас умер безнадежный пациент. Оставив напарницу в палате, я убежала в другое наше отделение по срочному поручению врача. Когда я вернулась, труп уже забрали. Только через некоторое время выяснилось, что «порядковый» номер на теле напарница написать забыла.

Учитывая зловредный характер патологоанатома, скандал казался неминуемым. Говорю ей — раз забыла, иди теперь, догоняй. А девчонка в истерику, новенькая, еще не привыкла ко всему, да и кому охота ночью идти в морг? Пришлось мне, вооружившись связкой ключей, спускаться в подземный переход, так как морг находился метрах в ста от больницы.

Было мне лет 12, когда отец купил машину. Она была не новая, но радости в нашей семье предела не было. Для деревни это большое событие, да еще в те времена, когда на автомобиль нужно было копить полжизни, да столько же ждать очереди на его приобретение.

Папа хоть и работала в колхозе трактористом, но машину водил неуверенно. Вот однажды собрались мама с папой на базар в район за покупками, я тоже стал проситься с ними. Раньше меня бы не взяли, но теперь другое дело. Свой транспорт, поездка всей семьей аж в район. Я почти не спал ночь, чтобы не проспать, так как выезжали родители рано.

Выехали, когда уже светать стало, километров через десять в поселке железная дорога, есть переезд со шлагбаумом. Когда он уже показался, папа вдруг остановился. Мы решили, что машина сломалась и уже приготовились выходить, как папа так странно смотрит на обочину, а потом спрашивает нас: «а дед где делся?». «Какой дед» — пожимает плечами мама, я тоже говорю, что не видел никого возле машины. Отец вышел, постоял, потом прошелся вдоль дороги и сел обратно за руль.

Люба родилась в многодетной семье. Отец пил, скандалил. Жили очень скромно, денег всегда не хватало. Одета она была всегда хуже своих одноклассников, стеснялась этого и всегда держалась скованно и в стороне.

Окончила 8 классов и поступила в училище в соседнем небольшом городке. После училища работала по полученной профессии маляром-штукатуром. На работе и познакомилась с Ильей, который был водителем и возил на стройку бетон и раствор.

Илья был детдомовский, не знал своих родителей. Жил в общежитии. Сначала молодая семья снимала жилье. Через 1, 5 года у Любы родились близнецы, а вскоре они получили квартиру в новом доме. Да еще такое везение — в соседнем подъезде получила квартиру лучшая общежитская подруга Любы.

Мой старший брат семь лет жил с девушкой (назовем ее Светлана). Четыре года они прожили с нашими родителями, и все было прекрасно, пока ей с дедом на двоих государство не выдало большую двухкомнатную квартиру в новом хорошем доме в центре города, потому как их прежнее жилье пришло в негодность.

Вскоре они переехали туда жить, ремонт там уже был сделан косметический, на первое время нормально, но что-то в этом жилье, наверное, было не так. Но этого никто не замечал, и ничего странного не ощущал, пока подруга Светланы Юлия не стала рассказывать, что видит в этой квартире странные вещи, которые открываются только ее взору.

Ольга работала продавцом в тесном магазинчике на окраине большего поселка. Тогда стояли крещенские морозы. Смена кончилась, как обычно, в семь часов вечера. Все закрыв, женщина оказалась на пустынной улице, один конец которой упирался в лес.

Было тихо. Освещение полностью отсутствовало в этой части поселка. Лишь снег отражал свет, льющийся из окон домов да бледный лик месяца. Пока Ольга собиралась домой, то думала о том, как скоро ляжет на диван, чтобы немного отдохнуть, а потом будет готовить ужин. Или не будет. Все равно муж в рейсе. Но, как только она вышла на дорогу, все мысли разом исчезли. Их место заняло чувство тревоги.

Был августовский вечер буднего дня 1989 года Мне в то время было 18 лет. Я и мой друг сидели в моей комнате и о чем-то разговаривали, отец уже пришел с работы, а моя младшая 13-летняя сестренка гуляла с подружками во дворе.

Вдруг открывается входная дверь, в квартиру вбегает моя мама и кричит: «Саша… Саша! Где Лена?! Ей срочно надо домой!».

В ее голосе был такой ужас, что мы с товарищем тут же выбежали из комнаты. Отец спросил маму, что случилось, а она вновь кричит: «Срочно Лену домой! Там смерть стоит!».

Мы с отцом и моим другом выходим на улицу. Время часов семь-восемь, еще светло. И видим, что возле первого подъезда (мы тогда жили в третьем) стоит старушка. Помню, что она была одета в белый халат с рисунком из зеленых стручков (такие халаты в то время продавались в каждом магазине), на ногах — белые кожаные тапочки, на голове белый платок.

Я с детства очень боялась темноты. Для меня войти в темную комнату – подвиг. Ужас такой испытывала. Я помню эту пытку темнотой в интернате и дома, когда надо, к примеру, сходить на улицу.

Потом произошел трагический случай с моей подругой, которая бросилась под поезд, возящий руду на горно-обогатительный комбинат. Как меня милиция утром забрала из общежития и привезла в морг. Как провели опознание. Потом долгое время я не могла спать, а когда засыпала, меня будили соседки по комнате в общежитии, потому что я дико кричала во сне. И так каждую ночь в 4 утра.

Даже можно было на часы не смотреть. Если я спала, я просыпалась, так как я слышала, как будто кто-то садится рядом со мной на сетку кровати. В 4 утра она умерла под поездом. Машинист ее заметил, но поезд груженый рудой не смог остановить и по ней прошло пол состава. Машинист попал в психбольницу.