Вчера была родительская суббота, мы с мамой рано утром отправились на кладбище навестить могилы отца и бабушки. Мы приехали на автобусе, который остановился у нашего поворота. Могила отца находится на возвышенности, нужно подниматься наверх, а вот бабушкина в низине, туда нужно спуститься.
Сначала мы пошли к отцу, могилку нашли сразу. Я прибралась на ней, положила все новое, что принесли с собой. Побыли там некоторое время, а потом отправились к бабушкиной. Прошли подальше к лесу, и начали искать.
В прошлом году после долгой болезни скончался мой дядя. Тётя переживала, а мы переживали за неё, так как живем далеко и ничем помочь не могли. На днях рассказывает она мне очень странную историю.
Как обычно, когда в квартире есть усопший, была зажжена специально купленная лампадка. Стояла на тумбочке с зеркалом, напротив входной двери, вместе с фотографией дяди.
Как-то, спустя неделю после похорон, тетя стала протирать тумбочку и обратила внимание, что под стеклянной лампадкой кружочек масла, видимо протекло. Тётя посетовала, что попалась с браком, хотя видимых трещин не было. Масло как было налито один раз, так и не добавлялось, так что пролить его никто не мог. В течение недели пятно масла регулярно появлялось, хотя тётя каждый раз оттирала и обезжиривала поверхность тумбочки.
В июне 2018 года мы с мужем сидели на берегу речки. До дома от нее пару дворов. Время было где-то 20:30, на землю уже опустились сумерки, поэтому решили уже идти домой.
Мы шли по берегу речки неспешно, разговаривали. Я в процессе беседы периодически поворачивала свою голову в сторону моего мужа. В какой-то момент я увидела, что в 100 м от нас в том направлении, куда мы шли, у самой речки стоял человек, хотя до этого там абсолютно никого не было. По силуэту было видно, что это мужчина и стоял он лицом к речке, застывший в одной позе и безмолвный, словно статуя.
Меня что-то в том человеке смутило, и я повернулась к мужу, чтобы сказать ему об этом. Буквально через 2-3 секунды я повернулась обратно, но на том месте возле самой речки уже никого не было. Мне стало не по себе, т.к. за 2-3 секунды человек физически не успел бы скрыться из виду, да и шаги должны быть слышны, но звука шагов не было, никаких звуков от того человека не было вообще. Он исчез, словно в одно мгновение.
В студенческие годы ехал в трамвае на занятие, проезжали мимо церкви Иоанна Предтечи (кто не знает, гляньте на тысячную купюру, там изображена именно эта церковь). Когда я смотрел на церковь, у меня как хлынули слёзы, прямо ехал и рыдал. В трамвае было полно народу, все старались на меня внимания не обращать, а я плакал навзрыд. Не понимал, что со мной, не было абсолютно никаких причин для таких горючих ручейных слёз. Стеснялся, мне было жутко неудобно, что в таком состоянии меня видит много народу. Тем не менее, плакал очень и очень горько.
До сих пор не знаю, почему так, хотя догадываюсь. Сходил туда, там что-то вроде музея. Иконостас разрушен ещё большевиками, так и не был восстановлен (сейчас не знаю). Стены с облупившимися фресками, внутри церковь в очень плачевном состоянии. Внешне архитектура великолепна, а внутри такое. Очень близко к церкви, так что весь ансамбль нарушает, располагалось, да и сейчас оно там, предприятие с железобетонным забором.
Возможно, мне никто не поверит, но я увидел нечто на берегу Волги, когда приезжал в поселок к моему другу.
Мы хотели устроить небольшой пикник и искупаться, но на каменном пляже было много людей, поэтому мы ушли в поисках тихого места. В итоге мы нашли такое местечко. Уже темнело, но это нас не остановило. Мы спустились по лестнице к воде, и расположился на небольшом участке песка. Друг полез в воду, а я купаться не стал, потому что было как-то некомфортно.
Когда мы с моим мужем поженились, свекровь да и все его родственники были против. Оно и понятно, я с ребенком от первого брака, да еще и из простой рабочий семьи, не такую невестку они мечтали иметь. У мужа семья довольно обеспеченная, папа занимал неплохую должность и сумел заработать всем детям на квартиры, машины и пристроить на хорошие должности. По их мнению, своему мужу я была явно не пара.
Красивую большую свадьбу они устраивать не захотели, посидели по-родственному и стали жить. Сперва вроде все нормально было, со свекровью редко общались, но случилось нам с ней поругаться (до этого я только молчала и ей не перечила).
Приходит она дня через три вроде мириться, и приносит пироженку, одну что странно, и фартук. Говорит: «пришла, когда мужа твоего нет, помирится, давай чаю попьем, вот пирожное купила, ты же любишь. Я не ем сладкого, поэтому одно и купила».
Эту историю рассказала моя покойная бабушка. Родилась она в Волгоградской области, и детство ее пришлось на страшные тридцатые годы. От голода тогда в их селе умерло очень много людей, не обошла беда и бабушкину семью.
Умерла старшая бабушкина сестра, лет тринадцать девочке было. И вот однажды, дней через десять после похорон, бабушкин брат Пётр, которому лет шестнадцать тогда было, шел вечером с рыбалки и увидел эту умершую сестру, стоящую на тропинке, ведущей к старой церкви.
Она поманила его, повернулась и пошла к церкви, оглядываясь на брата, будто хотела убедиться, что он понял ее и идет за ней. Потом брат рассказывал семье, что страха не чувствовал и будто даже не понимал, что сестра умерла, просто шел за ней быстрым шагом, но догнать никак не мог.
Моя мама с детства отличалась сверхчувствительностью к тонкому плану, видела и слышала интересные вещи. Но родители говорили, что она фантазирует, и всерьез не воспринимали. Потом она и сама поверила в то, что это лишь у неё в голове. Но были случаи, когда объяснить воображением происходящее было невозможно. Расскажу одну историю, повествование буду вести от её лица.
Папа всегда был мне ближе, и я тоже была его любимицей, всегда выделял меня, несмотря на наличие ещё сестры и брата. По молодости папа был красавчиком, гармонистом, любил погулять и выпить. Мама ругала его, но сделать с этим ничего не могла, он часто приходил с гулянок поздно ночью. Однако в каком бы ни был состоянии, всегда приносил мне, своей Наденьке, конфеты. Даже в очень сильном опьянении просто указывал на карман, откуда я вытаскивала сладости.
Дело было зимой, стояли сильные морозы. Мне было тогда лет десять. Время за полночь. Мама давно уложила нас, детей, но сама не могла уснуть, ждала папу. Я спала и вдруг резко проснулась от голоса отца, звучал он так, словно папа наклонился надо мной и позвал негромко: «Надя, Наденька…».
