Рассказы про ведьм, колдовство и порчу: страница 33

Речь идет о близкой подруге, знаю ее и ее семью очень много лет.

Поженились они, когда были молодые, прожили вместе много лет, купили дом, все вроде благополучно, у мужа хорошая работа, хорошая машина, должность, сама жена (моя подруга) хваткая, как говорится, с моторчиком в одном месте, все успевает и всем поможет, сын взрослый умница, на дочку решились уже в 40 лет.

И вдруг в один момент покатилось все: мужа с работы уволили, сын попал в неприятную историю, состоялся суд, и ему дают 5 лет, хотя были свидетели, о том, что его не было в том месте, где произошло преступление, и были свидетели, которые подтверждали факт его нахождения совершенно в другом месте. Сама присутствовала на суде, была в шоке от нашего правосудия. Муж на фоне всего заболел, нашли сахарный диабет. В общем, много всего было, просто остальные случаи не такие значимые.

Было это три года назад. Я приехала к своей бабушке. Болела она, вот помочь надо было.

Как-то попросила она меня воды из колодца принести, а было уже далеко за полночь. Я, не желая расстраивать старушку, с вёдрами в руках отправилась к колодцу. Колодец был через три дома, темно.

Я иду и вижу, как стоит баба Зина возле колодца. Подхожу, а она смотрит на меня и прыгает в колодец. Я с криками бросаю вёдра и давай бежать, всю деревню разбудила.

А наутро мужики пошли к колодцу, подходят, а там куча прям кишит жабами. Этот колодец засыпали и священика вызвали. Мне бабушка сказала, что баба Зина — ведьма, а я городская, во всё это не верила до этого момента.

Эту историю я услышала на черноморском пляже. Говорили между собой две ухоженные женщины среднего возраста, нежась на солнышке под ласковый плеск волн. Как я поняла, они сами к юриспруденции отношения не имеют, скорее, банковские работники, но интерес к таинственному и потустороннему у них есть.

Так вот сама история. Карина К., успешный адвокат из маленького уютного городка на побережье, выиграла трудное дело в арбитражном суде. В благодарность клиентка преподнесла ей бумажку с написанным на ней таинственным заклинанием, начинающимся словами: «Чёрные, долгие, лесные, водяные». Дама уверяла, что если прочитать это заклинание в полночь новолуния перед открытым окном и загадать желание, то оно непременно сбудется.

И вот тёплым майским вечером, открыв окно и вдыхая нежный аромат ночных фиалок, Карина проговорила в темноту призыв. Желание, высказанное ею, касалось её личной жизни.

«Люди встречаются, люди влюбляются, женятся,
Мне не везёт в этом так, что просто беда».

Вот эти строчки когда-то очень популярной песенки имели прямое отношение ко мне. И вроде бы что должно мешать моему счастью: встретить ту единственную, неповторимую и под свадебный марш Мендельсона скрепить брачные узы двух влюблённых сердец. Мужчина я, хоть и не сказать красавец, однако не лишён привлекательности, деньги в моём кошельке не случайные гости – могу себе позволить многое.

Но реальность долгие годы была против этого, и моя холостяцкая жизнь приобретала затяжной характер. Самое интересное, что и мои два брата были в таком же положении. Я бесился и с трудом сдерживал свои эмоции, чтобы не наломать дров, когда очередная красотка после моего предложения выйти за меня замуж прекращала со мной отношения. Я с грустью смотрел на взрослеющих детей моих друзей и почти уже смирился со своей участью, да, видимо, судьба сжалилась надо мной — этот клубок стал раскручиваться, к моей радости, очень быстро. Последнее время меня стало тянуть подальше от шума городского к жизни естественной, ненапыщенной – в деревню, где мой дядя работал егерем.

В конце прошлого года мы с подругой-соседкой вдвоём возвращались домой из гостей, а живём мы за городом, идти два километра. Время было уже скоро к полуночи, была промозглая зима, и мы спешили. Туман был особенно плотен, видимость была около метра. Кругом были лишь снег, туман и дорога, освещаемая моим мобильным.

Мы старались оживлённо болтать обо всём на свете для придания себе храбрости, так как было весьма и весьма не по себе. Вокруг стояла мёртвая тишина, хоть бы веточка треснула! Каждый шаг отдавался скрежетом в ушах — дорога была из щебёнки. К нам никто незамеченным не подойдёт, это успокаивало. Да и живут все свои — знаем наперечёт если не имена, то по лицам знаем всех.

Вдруг как из ниоткуда мы услышали шаги прямо перед нами. Я незамедлительно направила свой телефон в том направлении. Примерно в метре от нас стояла старая женщина в чёрной неряшливой, замызганной одежде. Она выглядела, как нахохлившаяся ворона, чёрные глазки сердито буравили нас, а ноздри клювоподобного носа раздувались от раздражения. Мы совершенно не ожидали увидеть кого-то так внезапно и так близко и обе одновременно отскочили на шаг назад.

Я когда-то книгу читала, как мужик с девушкой в лесу в доме поселился, хозяйством обзавёлся. Всё у них спорилось да ладилось. Но как-то мужик на островок поплыл лодкой по делам своим.

Смотрит — а тут и жена его находится, только не ходит, а парит над травой. Мужик как сорвался с ровного места, в лодку прыгнул и в село к батюшке на исповедь. Всё ему рассказал. А тот и смеётся, что он год прожил с нежитью и не распознал. А не умер только потому, что сил и энергии у него много, на двоих хватало. Нежить ведь силой человеческой питается.

Предложил батюшка мужику у него жить остаться, тот и согласился. А к вечеру тосковать по своему хозяйству стал. Плюнул на всё, поблагодарил батюшку и поплыл в дом свой. Зашёл в дом, там никого. Ну и стал себе жить, как и раньше, только имя своей любимой не упоминать. Слышал, что кто-то в кухне возится или в погребе, кастрюлями бренчит, но вида не подаёт, что слышит.

Осенью, особенно после дождичка, попасть в деревню Ключики дело гиблое. Но как охотнику охота пуще неволи, так и ягоднику пропустить сезон — как нож в сердце. Добрался я таки до деревеньки, только в Ключиках такие болота клюквенные, что хоть лопатой ягоду греби. Знакомый мой, у которого я останавливался в прошлые сезоны, разжился семейством – двойня родилась. Покой семье лишь снится, он и посоветовал мне остановиться в другом доме. Хозяйка дома Нина Михайловна — женщина в теле, душой добрая, нравом мягкая — встретила меня как родного: диванчик для сна мне определила и за стол позвала.

— Чудной вы народ – ягодники, на дворе дождина, как с цепи сорвался, а вас на болото приспичило, понимаю – страсть!

— Да, — говорю, — Михайловна, она самая. От неё, заразы, дома в уютной городской квартире не спрячешься. А хозяин-то где? Тоже, поди, ягодку промышляет? Что-то не видно его.

— Ага, промышляет, только не на болоте, да и ягодка-то у него послаще клюквы будет. Ух! Кобелюка старый. Была бы сила – удавила!

Эта история произошла в восьмидесятом году, когда наша страна была ещё великой и нерушимой и звалась Советским Союзом. Поднатужившись, она готовилась к Олимпиаде, и ей совсем не было никакого дела до событий в глухой провинции на Урале. Атеизм с дубиною ходил по городам и сёлам, да, видно, плохо ею работал — в глубинке верили и в бога, и в чёрта, и ещё во многое разное, только не в победу коммунизма.

А приключилась эта, ну скажем, оказия, с участковым милиционером, человеком физически, политически и морально подкованным. Доходит до него информация, что в деревне Матушкина дела творятся, мягко сказать, нестандартные, по прямому, бесовские. Третью ночь всему населению деревеньки житья никакого нет. В доме, что на краю околицы, в старом, почерневшем от времени, сам дьявол куролесит. Ставни хлопают, какие-то внутриутробные визги, как будто сто кошек сцепились между собой. Дом кряхтит, шевелится, вот-вот развалится, и тучи над крышей, гром и молнии! Местные объясняют это явление просто: хозяйка дома, бабка Степанида — ворожея в округе известная, умереть спокойно никак не может, дело своё ведьмино передать должна кому- нибудь из близких по крови. Да вот беда — нет у неё никого, всех господь прибрал раньше её, вот она и мучается, бедная.