Мистические истории из жизни: страница 338

Я работала кассиром в одном из транспортных предприятий нашего города, пока, вопреки прогнозам врачей, не забеременела. Т.к., по мнению врачей, выносить и родить ребенка шансы у меня минимальные, приходилось большую часть времени проводить в стационаре. Следовательно, работать я не могла.

В то время у нас работала кондуктором девушка, имеющая двоих малолетних детей. Ни для кого не секрет, что дети часто болеют, и приходится с ними сидеть «на больничном». График кондуктора ужасен: с шести утра до одиннадцати вечера, в то время как у меня с шести до десяти и с восьми вечера до часа ночи. Вот ей и предложили: либо рассчитаться, либо заменить меня на время декрета. Она подошла ко мне и слезно просила уйти в декрет раньше (больничный, отпуск), а то её уволят. Я пожалела и ушла.

Оформляя документы на декретный отпуск, дама из отдела подсунула мне документы на расчёт, объяснив, что это необходимо для того, чтобы ту девушку можно было оформить. Не знаю, как у других, но мой мозг усыхал прямо пропорционально росту моего живота. Я их подписала. Неудивительно, что к тому времени, когда мне нужно было выходить, вакантных мест не было, я уволена.

Как обычно, на лето всех малявок (меня, сестру и двоюродного брата) отправили в деревню к бабушке, под присмотр мамы брата, т.е. моей тети. Однажды, ища во что бы поиграть, мы за сараем нашли путы — так у нас в деревне называют веревку, которой ноги лошади связывают во время выпаса. Решено было сделать качели. Перекинули эти путы через турник над воротами и я, как самая старшая, проверила их на прочность: повисла на них, приподняв ноги. В этот момент путы лопнули, и я плюхнулась на землю. Высота от ног до земли была смешная – сантиметров 30, но реальности я уже не видела. Со слов сестры и брата, сидевших в этот момент на заборе, я упала на попу и начала страшно хрипеть, а затем потеряла сознание. Как падала я не помню, я помню совсем другое.

Все вокруг было приятного белого цвета, нет ни земли, ни деревьев – ничего, одно лишь белое пространство. Я не видела своих рук, ног, хоть и ощущала себя. Потом появилась кошка, обычная серая беспородная кошка, которая бежала передо мной по этому приятно-белому пространству, а я летела за ней. Именно летела, это наподобие самолета, поднимаешься не вертикально вверх, а постепенно. Очень хорошо запомнилось то чувство: чем выше, тем сильнее внутри ощущение умиротворения, рая… Я не могу описать словами чувство, потому что его нереально испытать на земле. Мы тут радуемся, восхищаемся, грустим, а там – рай.

Вспомнился мне один вечерок из моей жизни. Родители уже легли спать, брат ушел в клуб, а я сидела в гостиной и смотрела новый фильм ужасов, удобно устроившись на диване. Двустворчатые двери в комнату, с вставками из узорчатого полупрозрачного стекла, были закрыты, чтобы шум телевизора не мешал родителям. За дверьми находился коридор, из которого можно было попасть в родительскую спальню или, если пойти в противоположную сторону, — на кухню.

Светильник на стене вполне сносно освещал всю комнату, а в коридоре свет был выключен. Легкая комедия подняла мне настроение, и я еще больше обрадовалась, когда увидела силуэт папы, насколько его вообще можно увидеть через мутноватое, испещренное выпуклыми узорами стекло, который прошел по коридору мимо моей комнаты из спальни в кухню. Мне также показалось, что он посмотрел на меня, пока шел. Все это дело трех секунд. То, что это был папа, я решила потому, что мама не так быстро передвигается и всегда заглядывает ко мне: «Что не спишь?» — шепчет она обычно.

Со мной эта мистическая история случилась много лет назад. Был конец рабочей недели, пятница. Мы с мужем пришли после работы домой, делать особо ничего не хотелось, поэтому спать легли пораньше.

Проснулась я от того, что находилась в странной позе: сижу на корточках на кровати, руки мои вытянуты вперед, напротив меня стоит мой муж, глаза его сверкают звериным блеском, а тело изогнуто (поза хищника, готового схватить свою жертву). Я страшно испугалась, но, не успела даже крикнуть, как муж меня схватил и бросил в сторону балкона. Вид у него был очень страшный. На полусогнутых ногах с неистово горящими глазами он стал ходить по комнате и искать меня. Я в этот момент отползла к шторе и спряталась за нее.

В маленькой комнате у нас висел большой портрет умершего дяди моего мужа. Я старалась редко заходить в эту комнату, потому что мне всегда было некомфортно при виде этого портрета, мне всегда казалось, как будто глаза за мной следят и в них агрессия. Я много раз просила свою свекровь убрать портрет, но она категорически отказывалась.

Как-то мы повздорили с мужем, и я легла спать в маленькую комнату. Практически уже засыпая, я увидела, что из портрета что-то отделилось. Мне стало жутко, я хотела встать и убежать из этой комнаты, но сделать этого не смогла, так как мое тело как будто парализовало.

Было мне 20 лет, когда начала я встречаться с Сашей. Парень был красивый: точеный профиль, большие карие глаза, высок, умен и образован. Правда, оказался человеком жутко ревнивым, закомплексованным выше всякой меры и мнительным, но кто в 20 лет может трезво оценивать свою такую большую и долгожданную любовь?

Происходило это в середине 90-х, тогда по специальности мало кто из молодежи работал, вот и Саша работал не там, где собирался, а там, где платили деньги. Работа была связана с доставкой прессы из типографии по киоскам в ночную смену. Конфетно-букетный период наших отношений подходил к более серьезной стадии, Саша предложил переехать жить к нему. Мои родители были очень против, поэтому максимум, что я могла себе позволить — это иногда оставаться у него ночевать. Жил Саша в половине частного дома, на другой половине жила бабуля — дальняя родственница, которая ложилась очень рано, вставала тоже рано, была практически незаметной, тихой и приветливой при встречах.

Произошло это со мной чуть более трёх лет назад, незадолго до моей свадьбы. О чувствах и настроении в тот момент нельзя было сказать лучше строф этого нежнейшего романса:

«Я ехала домой, душа была полна
Неясным для самой, каким-то новым счастьем.
Казалось мне, что все с таким участьем,
С такою ласкою глядели на меня».

Итак, ехала в метро из центра домой в субботу. Конечно, был не час пик, но все места были заняты, в проходе стояли люди и кое-где даже в оба ряда. Я стояла у двери, противоположной стороне, откуда все заходили, и читала книгу. Когда в очередной раз открылись двери и зашли пассажиры, я читала текст на самом верху страницы и заметила, когда вошёл тот человек, моментально обратив внимание, как он передвигался. Он прошёл между стоящими в два ряда людьми, буквально проскользнув между ними, как будто их и не было. Люди, входившие перед или за ним, с трудом протискивались, молча сопя или извиняясь. Весьма неприятным для меня было то, что идя таким образом через вагон, он не отводил взгляда от меня, как будто знал, что я увидела, как он ходит, или по другой причине. Про себя я взмолилась: «Пусть он пройдёт мимо», пытаясь сжаться в комок.

Не так давно в истории о футбольном поле я рассказывал о дачном поселке, который стоит на бывшем кладбище. История шла от Сергея, он местный житель, и многое нам рассказывал о тех местах. Вот вам очередная история (рассказ от его лица).

Было лето, мы с парнями как всегда отдыхали на бревнах (место на краю леса у футбольного поля). К нам пришли девчонки с огромным кульком семечек, мы взяли гитару и начали петь им свои студенческие и солдатские песни. Так как к тому времени многие из нас уже вернулись из армии, а некоторые только туда собирались, а Цой с Хоем еще не выпускались на кассетах, да и вообще не играли, мы пели то, что знали. К нам подъехали парни с парой бидонов свежей разливайки и вечер обещал нам как всегда веселые посиделки. Мы быстро соорудили костерок и начали, как обычно, рассказывать былые байки, одновременно показывая свою удаль в историях, для большего впечатления перед девчонками.

Была среди девушек одна симпатичная студентка из Москвы. Я за ней приударял, но вел себя как джентльмен. В наше время не принято было напаивать девок и тащить в кусты. Все чинно благородно, а то можно было и от родичей огрести по полной. Да и то страшнее – в кутузку попасть. А это сами понимаете, прощай комсомол, карьера и прочее.