В этот день я долго стояла на остановке и ждала свою маршрутку. И вот после моего получасового ожидания наконец-то она подъехала. Я ещё помню, как внимательно посмотрела на её номер.
Это была двенадцатая маршрутка, которая довозила меня прямо до офиса. Я села в неё и поехала. Когда она доехала до перекрёстка, то повернула направо, хотя должна была ехать прямо. Я спросила у водителя, поменялся ли у него маршрут. В ответ услышала: «Почему поменялся? Двадцать первый маршрут всегда так ездит».
История эта случилась это в 80-е годы прошлого столетия. В деревне нашей коровы пропадать стали. Не все с выпаса приходят. И не то, чтобы бесследно исчезают. Находили их. То мертвыми — волк порвал, то ошалевшими. Каждую неделю пропадало по корове, а то и по две.
В те времена стадо большое было. Но ведь каждый за своих коров боится, переживает. Пастухи отмалчиваются. Был у нас в деревне Егор. Мужик угрюмый, но все уважали его. Мастер на все руки и помочь не отказывался никогда. Жил один, говорили, что он как монах в миру. Через пару месяцев уже не смешно совсем стало. На пастухов грешить начали. Женщины гонять в стадо скотину боятся. Вызвался Егор пасти. Прямо вот так и сказал: «Завтра я пасти пойду.» Отлично. Пастух только рад такому повороту. Отозвал он Егора и говорит: «Ты, Егор, только осторожней будь. Коровенка там чёрная прибегает. Остальные шугаются, некоторые в лес бегут».
Тоже столкнулась с чем-то схожим, как в этой истории.
Есть у нас в городе (небольшой городок 40 тыс. жителей), так называемое «Царское село», где расположены добротные коттеджи, все новые, самые первые дома там начали строиться в конце 90-х.
В этом элитном районе, на месте «Мичуринского яблоневого сада», уже несколько лет стоит дом бывшего председателя райисполкома, домик классный, ремонт был в свое время сделан дорогой. Жить там председатель, со своей новой женой не смог. Буквально пару месяцев пожили и стали скандалить, до стрельбы доходило. В общем, разъехались они по разным домам, позднее он ее убил, но не в этом доме.
Есть у меня друг и партнер по совместительству, ездили мы как-то по делам бизнеса в другой штат на машине, дорога длинная, коротали время, разговаривая. Проезжаем мимо апельсиновых садов. Время сбора урожая: ветви деревьев сгибаются под тяжестью плодов, закат красит небо в оранжевый цвет, вид шикарный.
Я и говорю: «Какая монументальная и идеалистическая картина! Райский пейзаж!». Тут мне партнер и отвечает, мол, да, только иногда в этих садах происходят совсем не райские сюжеты. На мой вопросительный взгляд, вздыхает и молчит. Я за рулем была, моя очередь, говорю: «правило такое — я веду машину, ты меня развлекаешь разговором, ты — ведешь — я говорю, так что рассказывай». Помялся и начал рассказ.
Кладбище — это священная земля и недаром наши предки с давних времен знали что ходить, прогуливаться по кладбищу просто неприлично, а иногда и небезопасно.
У меня тоже была подобная история. В конце 80-х годов, мне было лет 15 и мы с отцом ездили в лес, место, где когда-то был поселок, в котором мой отец родился и жил до армии, там же жила его мать и родственники, пока в 70-х власти не объявили деревеньку неперспективной и практически разогнали людей.
Однажды, в тихий зимний вечер, когда я была в гостях у бабушки, начала докучать её, чтобы она мне рассказала про свои школьные годы. Ходила бабуля в школу во вторую смену (тогда детей много было и на всех классов не хватало) и возвращалось домой поздно, уже по темноте.
Всё бы ничего, но дорога домой лежала через сельское кладбище. Я спросила, было ли страшно? Она ответила, что очень. Всю дорогу домой бегом бежала, сердце в пятках, детская фантазия разыгрывалась, казалось, что сейчас покойники встанут и погонятся за ней. Но один случай навсегда запечатлелся у бабушки в памяти, и она до сих пор не может найти всему разумное объяснение. Расскажу от первого лица.
Конец 90-х. Мы юны, прекрасны и местами не дружим с головой. Последнее доказала моя подруга Маша, внезапно выскочившая замуж. Новоиспеченный муж был симпатичен, высок, увлекался эзотерикой — вполне себе достойная кандидатура. И мама у него была милая. Правда, перед ЗАГСом он признался Маше, что состоит на учете у невропатолога, но это же совсем не страшно. Да, в анамнезе у него имелся развод, бывает.
Что все не так хорошо, выяснилось, когда у Антона началось весеннее обострение. Кстати, к тому времени выяснилось и то, что мама периодически уходит в запой а, прогуляв зарплату, снова становится милой и доброжелательной.
Но это цветочки, ягодки заключались в диагнозе Антона. На учете он стоял у психиатра, и в больничке его давно знали. Маша боялась быть с ним одна, поэтому я и оказалась свидетелем всего этого. Сначала Антон перестал спать, потом и есть, только пил чай и непрерывно курил. Когда он стал разговаривать с ангелами, измученная Маша попросила меня втихаря вызвать скорую.
С подругой никогда не говорили на тему мистики, но я знала, что он не любит фильмы ужасов. Но однажды я осталась одна дома и пригласила ее к себе переночевать, чтобы не так страшно и одиноко было.
Долго просто разговаривали, а после ужина решили посмотреть фильмы. Когда все уже было пересмотрено, я предложила посмотреть ужастик, но подруга замахала руками и закричала, что никогда больше она не станет смотреть такой фильм. Я спросила: «значит, ты все-таки смотрела?». И она стала рассказывать, что ужасы она видела не в кино, но боялась кому-нибудь об этом рассказать, чтобы не посчитали, что она все сочинила.
