Наша семья жила в Новосибирске. Раньше, в советское время, не принято было прятаться от соседей за тяжёлой бронированной дверью с кучей замков. В подъезде пятиэтажного дома все друг друга знали. Некоторые семьи даже двери-филёнки не запирали. Особенно те, у кого было двое и больше детей. Они же постоянно шастают то на улицу, то обратно. Замучаешься каждый раз замки накручивать за ними.
На лестничной площадке третьего этажа, по соседству с нами, жила Александра Филипповна (тётя Шура) и её престарелая мать. Бабушка была ещё крепкая, ходила в магазин за продуктами пока тётя Шура на работе. И сидела на лавочке у подъезда с другими такими же беззаботными пенсионерками. Мне в ту пору было лет семь, младшему брату пять. О жутких явлениях, начавших происходить у соседок, нам тогда не рассказывали. Чтобы не пугать, видимо. А происходило там вот что.
Случай из разряда мистических произошел лет 15 назад. Летом я часто гостила у своих родственников в Алтайском крае. И вот пошли мы в очередной раз позагорать с двоюродной сестрой на речку. А речка эта довольно коварная, с сильным течением и омутами.
Летом на ней часто образовывались песчаные полуострова, на одном из них мы и расположились. Купаться я там не рисковала, так как практически в двух метрах от места нашего отдыха было уже глубоко и подхватывало течение, а я уже тонула в этой реке.
Почти каждое лето мы живём у бабушки в деревне. Несколько раз за лето бывает полнолуние, и в основном луна жёлто-белая. Но бывают такие дни, когда луна становится ярко-оранжевой и излучает неслабое сияние. И вот однажды в один из таких дней всё и произошло.
Дед умер в 1998 году, и мы продали квартиру в Волгограде и купили этот дом в городе Ленинске, Волгоградской обл.
Он был старый, но двухэтажный, с длинной историей, которая тянется еще с 19 века. Говорят, что на этом месте сначала была скотобойня или конюшня, потом жил какой-то барин, которого раскулачили и открыли в его доме магазин. В 1970 году дом реставрировали, он снова стал жилым, и именно в этом виде мы его и купили у пожилой женщины. Долго не буду рассказывать, просто перечислю факты, которые случились за время нашего жилья в этом доме.
Со дня смерти моей бабушки прошло уже 12 лет. Когда она умерла, я была еще совсем ребенком, поэтому не могла полностью осознать, что любимой бабы Гали больше не будет рядом, да и мне до поры до времени о ее смерти никто не рассказывал, чтобы лишний раз не травмировать мою детскую психику.
Помню, мне просто говорили, что бабушка надолго ушла, однако душою продолжала оставаться с нами. Особых тягот от потери я не испытывала, ведь жила в городе вместе с матерью и отцом, а бабушка вела свое хозяйство в деревне, которая находилась за три часа езды от нашего населенного пункта, и виделись мы не так часто, как хотелось бы, разве что звонки по телефону сокращали это расстояние. Вполне возможно, что детская наивность и невнимательность сыграли свою роль, но суть истории отнюдь не в этом.
Это был сентябрь 1995 года. Тогда я еще и полугода не работал в отделе изысканий одной проектной фирмы в Тюмени. И когда кому-то из наших один из руководителей другой проектной фирмы предложил халтуру, то мне, в свою очередь, было предложено в этом поучаствовать.
В пятницу на работе мы вчетвером написали заявления на отгул, якобы в понедельник всем надо стало срочно картошку копать, и с обеда отпросились у своего начальника (работы на тот момент у нас не было).
Договорились с водителем рабочей вахтовки, забросили ему инструменты и он отвез нас в аэропорт, уже не помню билеты там взяли или заранее покупали, но вечером того же дня прибыли мы в Ханты-Мансийск, где предстояло сделать тахеометрическую съемку улицы Гагарина.
Есть в наших краях поверье: когда ведьма собирается умирать, она обязательно должна подозвать к себе кого-нибудь, попросить его подать ей веник, а затем вернуть его обратно в руки тому же человеку. Считается, что с веником к этому «счастливчику» перейдет ее колдовская сила. Звучит, наверное, довольно забавно. Почему именно веник — честно скажу, не знаю, так как это предание уходит своими корнями в века. Ну, а в наши дни о нем практически забыли.
Тетка Ефросинья возвращалась с родника. Спину ломило, руки из последних сил удерживали тяжелые ведра, во всем теле чувствовалась жуткая усталость. Она совсем не смотрела по сторонам и мечтала лишь об одном — поскорее оказаться дома. Один Бог знает, что заставило ее остановить взгляд на доме старухи Матрены, о которой на селе с давних пор ходила слава колдуньи. Взглянув на ветхое жилище бабки, женщина ужаснулась: по комнате, мимо открытого окна прошествовала сирота Женечка, держа в руках потрепанный веник. По селу давно гуляли слухи, что Матрена очень больна и умрет буквально со дня на день. «Заманила сиротку!» — со злостью подумала Ефросинья. Она резко поставила на землю ведра, изрядно расплескав при этом воду, и кинулась к распахнутому окну. «Женечка, деточка, не надо!», — закричала женщина.
После слов моего лечащего врача о том, что я пережила клиническую смерть, я испытала лёгкое разочарование. Как это я умудрилась проворонить свою смерть? Где свет в конце тоннеля? Где толпа родственников, готовых проводить к райским вратам? Где божественная сущность, отправляющая меня назад в моё тело со словами, что моё время еще не пришло?
Я отлично помню события до того, как меня накачали наркозом, менее отчётливо то, что происходило после того, как я пришла в себя, а вот осознать то, как я умерла, у меня не получилось. Зато я помню, как позже за мной приходила Смерть. Первый раз я увидела её в реанимации, меня прикатили туда из операционного зала на скрипучей каталке. Помню, что тогда мне ужасно хотелось спать, но мне не разрешили. Медсестра дала спецзадание: нужно было смотреть, как капает по трубочке жидкость из мешочка, и в случае, если я почувствую себя хуже, позвать её. В общем, озадачила и ушла пить чай, а я осталась наедине со своим мешочком.
