Художественные мистические рассказы: страница 11

Я хранитель рода и семьи. Мне шестьсот лет, примерно. Давно перестал считать. Когда-то я был обычным человеком из плоти и крови. Теперь лишь дух.

Мой род крепок и ветвист, поэтому духов-хранителей у него много. Сейчас я берегу одну молодую семью. Их трое. Они недавно приобрели новую просторную квартиру. Хорошее место, мне понравилось. Я, как обычно, устроился в шкафу.

Глава этой новой квартиры и семьи, которая в ней живёт, конечно же, я. Потом Иван, его жена Олеся, а младший Витя. Сразу после переезда моя семья организовала праздник. Люди называют его новосельем. Приходили разные гости. Кто-то радовался за нас, кто-то завидовал. Нашлась женщина, которая пожелала зла. Она украла волосы и фотографию Олеси.

Два преступника Сэм и Билл убегали от полиции. Они уже выбежали за пределы города и находились на берегу моря. Полиция была уже близка, и уплыть на лодке — это был единственный шанс на спасение. Лодка, к счастью, нашлась. Одна единственная. Преступники быстро сели в неё и начали уплывать. Полиция так и не сумела их поймать.

Плыли они довольно долго, пока не увидели землю. Это был остров Гефота. Здесь они отправились на поиски людей. Долго искать не пришлось, только они отдалились от берега, как увидели целую толпу людей. Там был, как будто, целый город. Билл и Сэм попросили людей накормить их и предоставить убежище.

— Ох ты ж, смотри ты! Чуть было не раздавил! Эге-гей, Гриня, погляди, кто тут есть. Похоже, ранен…

— Чего там у тебя, Славка, надеюсь, немчура какой-нидь, иначе отхватишь у меня сейчас, почем зря от дела отвлекаешь.

— Хватит там уже копаться, Боря раз двадцать проверял, карета в полном порядке! – подбежавший к Григорию Славка, сделав дурашливо-любовное лицо, погладил самоходку. – Идите сюда, за мной, покажу, что нашел! Взгляни-ка, живой еще.

Гриша, покинув самоходку, подошел к склонившемуся над чем-то черным товарищу. Подтянулся следом и Боря. В ногах у них лежала крупная черная, с синеватым отливом перьев, птица. Нетрудно догадаться, перед ними лежал ворон. Великолепная по красоте своей птица. Лежал он неподвижно, пристально всматриваясь в лица подошедших солдат. Глазищами своими черными, казалось, буравил душу насквозь и, словно, вот-вот заговорит — столько в этих глазах было разумения и мудрости.

Гаснет за тучами невидимый закат. А в безмолвном лесу густые сумерки. Движется сквозь них одинокий луч света. Это Алексей едет по лыжной тропе на своём “буране“. Несётся с ветерком. Хорошо ему, аж дух захватывает. До родного села чуть-чуть осталось, пара километров. А кругом зимняя сказка. Особенно прекрасны пушистые ели. Сверху крошит редкий снег. Мягкая погода, слабый мороз.

Вдруг, прерывает тишину весёлый смех, и толпа народу закрывает путь Алексею. Еле успевает остановиться. Откуда только взялись?

— Вам что жить надоело? — Возмущается мужчина, — расступитесь, я проеду.

— Не серчай земляк. Куда спешишь? Присоединяйся к нам, — предлагают ему сразу несколько голосов.

Чудовище было здесь. В моём доме, в этой самой комнате. Оно ворвалось через заднюю дверь, что ведёт к опушке леса. Оно напало на мою семью.

Меня предупреждали, рассказывали об опасностях, поджидающих в этих местах, но я закрывал на это глаза. Вот к чему это привело. Я подверг всех риску, не желал ничего слышать. Это плата за мою гордыню. Возможно, я знал, что это случится. Был практически уверен. Но нельзя быть готовым до конца.

Чудовище приходило и раньше. Но я был слишком слаб, чтобы противостоять. Оно ходило кругами вокруг дома, заглядывало в окна, протяжно стонало и скребло когтями по деревянной вагонке. А я ничего не мог с этим поделать. Только наблюдал из темноты дома за этим богомерзким танцем. Я никому об этом не рассказал: с женой мы тогда поссорились, а на работе повертели бы пальцем у виска.

1984 год

Колонна длинной змеей вытянулась у входа в ущелье. Техника остановилась, пока саперы не дадут добро, дальше двигаться нельзя. Ведь здесь идет самая настоящая минная война, немым свидетелем которой был остов сгоревшего БМП, оттащенный к обочине.

К БРЭМ саперного отделения подбежал маленький пухленький солдатик: «Товарищ сержант, все проверено, мин не обнаружил, только что- то неспокойно мне, разрешите еще раз пройтись!». «Добро Швейк, еще раз осмотри все внимательно, в нашем деле лучше «перебдеть!».

Солнце нещадно палило, нагревая металлические корпуса техники до раскаленного состояния, люди изнывали от жары и теряли адекватность. Из кабины ближнего «ЗИЛ» высунулась голова водителя: «Швейк, если через 5 минут мы не двинемся. Я лично выйду и тебе накостыляю!», но сержант быстро поставил на место: «Заткнись, а то челюсть сломаю!».

В семь лет я познакомилась с Катей. Мы сидели за одной партой. И жили в соседних подъездах типовой пятиэтажки. Катю воспитывала вечно пьяная мать, которая часто меняла мужчин.

В общем, девочка росла в неблагоприятных условиях: каждый вечер попойка, гора немытой посуды, грязная одежда, пыль, пустой холодильник, шумно и невозможно сделать уроки.

Мои родители строго-настрого запретили ходить в гости к новой подруге. Ну, конечно, я часто нарушала этот запрет. Заходила поиграть, сразу после школы. Когда тётя Света, мать Кати, была относительно трезвой, то угощала нас чаем с конфетами.

По мокрому от ночного дождя асфальту Марта гнала свою машину как по накатанной. Трасса была пустой, настроение Марты и сидящей рядом с ней подружки Машки было на высоте. Еще бы, ведь сегодня они с Машей отмечали юбилей Марты – 25 лет. Громко играла музыка, и девушки подпевали, смеясь взахлеб.

— И снова седая ночь, и только ей доверяю я-я-я-я! Мартик, давай наваливай еще, что мы тащимся как черепахи! Давай разгоняйся!

— Машок, ты знаешь, мы прем как лавина из зиву… вивуз… Тьфу ты! Да как его там. Везувия! Во!

— Детка, в свой день рождения ты должна летать! – взвизгнула раскрасневшаяся Маша, ее щеки полыхали от игристого полусладкого.

— Мы и так летим, Машк, куда уж более, — за 200 перевалило!

— Педаль в пол! Музыку громче! Жми! На дороге нет никого, когда еще так погоняем?