Мистические истории из жизни: страница 88

Одно время я довольно-таки долго увлекался альпинизмом. Регулярно занимался в клубе. Затем была служба в армии. Отслужив, снова пришел в клуб.

Первая наша серьезная поездка группой была в Карпаты. Во время наших восхождений я познакомился с парнем, звали его Андреем. Мы быстро стали друзьями. Позже, мы ездили «штурмовать» Кавказ. А еще через полгода поехали «покорять» Эверест.

Разбили лагерь, наутро решили сделать пробный подъем. Во время подъема произошёл роковой несчастный случай — мой друг Андрей разбился. Он умер у нас на руках, мы не успели даже донести его до лагеря. В лагере его тело положили в мешок и оставили недалеко от палатки, где я жил. На следующий день был запланирован подъем на вершину.

Вечером, оставшись в палатке один, я вдруг увидел входящего человека, в котором узнал Андрея! Хотя он был высокого роста, в низкий проем палатки вошел, не пригибаясь. На его лице не было ссадин и ушибов от падения. От удивления я онемел. А он, глядя прямо на меня, сказал: «Не совершай ошибки, которую совершил я! Не восходи на вершину! Я погиб, но тебя еще не поздно спасти. Не ходи!».

Прочитала историю о том, что нельзя носить одежду умерших людей, даже родственников. Вспомнил один случай, который в то время, когда он произошёл, счёл просто неудачным стечением обстоятельств.

Было это с моими соседями. Приличная семья: мать, отец, двое сыновей и готичного вида дочь. О ней я и хочу рассказать.

Девчонке было на тот момент лет 15, и увлекалась она, судя по всему, всем, что можно связать с загробной жизнью. Иногда я слышал из-за стенки, из её комнаты диалоги из «Семейки Адамсов», фильмов про ведьм, и т.д. Красилась и одевалась тоже во всё чёрное и блестящее (как-то раз обмолвилась, что специально тратит карманные деньги на «антиквариат»). Но подозреваю, что это как раз обычные секонд-хэнды были, так как семья была не из богатых, и много карманных денег детям не давали. Не считая этих заскоков и стремления выставить себя готом (субкультурный бунт всей молодёжи свойственен, сам был таким же), девчушка была нормальным, здоровым человеком. До поры, до времени.

Я не настаиваю на том, что всё это обязательно должно иметь мистическую подоплёку. Просто, мне кажется, по-всякому может быть. Может, и вам будет интересно о чём-то таком поразмышлять.

Второй точкой притяжения детской сказочности после деревни моей тётки был дом отдыха, тоже в нашей области, куда мы несколько раз ненадолго ездили с семьёй. Я вообще по жизни уютнее себя чувствую в сельской местности, может, когда-нибудь удастся туда перебраться, пока же компенсирую это желание мини-огородом в городской квартире и мини-зоопарком.

В деревню мы ездили и на солнышке погреться, и с местными пообщаться, и по хозяйству тоже помочь, ну а в дом отдыха понятно, кушать и моционировать. Причём зимний отдых мне нравился так же сильно, как летний. Люблю, когда на улице либо жарко и зелено, либо холодно и бело, а вот в хандру впадаю от долгого, серого и сырого межсезонья. А зимой, бывало, идёшь ночью с родителями по дорожке через лес, под сапогами весело хрустит, сквозь частокол тёмных деревьев таинственно мигают огни фонарей с базы, и в голове звучит: «В лунном сиянии снег серебрится, вдоль по дорожке троечка мчится».

Как-то муж пришёл с улицы и принёс портрет. Я спросила, что это за фото, а он ответил: «Это мне Толик из второго подъезда подарил. Фотография Девы Марии». Я посмотрела на неё, и мне вдруг показалось, что не очень она похожа на Деву Марию.

Муж повесил её перед нашей кроватью рядом с зеркалом. Примерно через месяц я заболела. У меня гипертония. Обычно «Скорая» приедет, уколы мне врач сделает, и через два-три часа я могла идти на работу. А тут лежу, лучше не становится. Когда я взглянула на фотографию, мне показалось, что глаза той, что была на фото, меня буквально пожирают, от них исходит что-то страшное, гнетущее. Я попросила мужа унести портрет из спальни.

Муж, конечно, обиделся, но фотографию всё же унёс в соседнюю комнату, положил на книжную полку. Прошёл год. Муж умер, и для отпевания мы пригласили батюшку. У изголовья нужно было поставить любую икону. В спальне сына была икона Иисуса, а рядом кто-то из присутствующих поставил эту якобы Деву Марию.

У меня сегодня большая радость, позвонила внучка из России и говорит: «Бабушка, родненькая, не умирай. Я всё знаю. Я твоя внучка. Я скоро к тебе приеду. Жди меня». Господи, да разве после такой радости умрёшь?

Моей внучке Анечке уже 18 лет. Но я её видела только один раз. Прошлым летом они всей семьёй приезжали ко мне в гости. Её папа, мама и младшая сестрёнка. Я живу в городе у моря. Вот они решили и отдохнуть, и меня, старую, проведать.

Для меня это была большая радость: наконец-то увижу внучку. Ведь не по моей вине я её до сих пор не видела. Анечки ещё на свете не было, когда погиб её отец, мой сын Алёша. Невестка Оля недолго была сама. Уже беременную её взял в жены друг Алёши. Вскоре родилась и Анечка. А затем и их общая дочь Юля. Жили в мире и согласии. Да и муж не обижал Аню. Воспитывал, жалел, как родную дочь. Она и была ему как родная.

Отца своего она не знала, а по сговору родных решили её не посвящать в тонкости её рождения. Я тоже была не против такого решения, лишь бы Оля была счастлива, лишь бы Анечку не обижали. Так Аня и называла Володю папой, ни о чём не подозревая. А когда решили ко мне приехать, то Оля позвонила и попросила меня ещё раз не открывать Анечке нашу тайну, дескать, время ещё не пришло, чтобы не травмировать её молодую душу. Я, скрепя сердце, согласилась. А что мне было делать? Так уж хотелось увидеть внучку. Условия надо выполнять.

Решила сделать такой мини-сборник рассказов из своей жизни, которые раньше не писала нигде.

История первая

Был примерно 2008 или 2009 год. Ехала я из Киева в сторону Крыма и днём задремала на верхней полке плацкартного вагона. И вот примерно на середине пути или менее того, меня сковал сонный паралич, не могу пошевелиться, но слышу, что в вагоне начинается возня какая-то и какой-то мужчина кричит, что сейчас будет всех резать ножом и какой-то его товарищ его успокаивает плюс, подключился проводник (это все я слышала в состоянии сгонного паралича). И тут вдруг я почему-то про себя спросила: «А кто это?». И можете мне не верить, но в моей голове раздался голос противный и скрипучий без определенного пола: «А эээто яяяя». Не помню точно, когда меня отпустило, но никто не был в вагоне напуган или говорил про инцидент с ножом и неадекватным мужчиной.

История случилась еще до моего появления на свет, сразу после того, как мои родители поженились. Рассказал ее мне отец.

Моя бабушка с отцовской стороны, в качестве свадебного подарка, преподнесла денежную сумму, на которую было решено купить гараж. Папа у меня человек хозяйственный, решил самостоятельно этот гараж обустроить, ну там полочки сделать, яму смотровую, и погреб. Заказал он где-то там, чтобы ему изготовили конструкцию металлическую, дальше буду называть ее погреб. Это такая цельная штуковина, которую предстояло вкопать в землю, дабы зимой хранить там овощи, всякие соленья и варенья.

Выкопал он под погреб яму, привезли ему погреб, подвесили ее на металлических цепях над ямой, и вот папа под этим погребом дно в яме разравнивал и мужиков дожидался, которые должны были прийти, помочь ему погреб в яму опустить. Сидит папа в яме, и вдруг голос слышит: «Егор, иди сюда». Папа подумал, что пришли мужики, и в ответ им крикнул что-то типа сейчас, мол, закончу и вылезу. А таинственный кто-то как заорёт истеричным воплем: «Егор! Сюда иди, я сказал!». Папа из ямы выскочил, думает, случилось что. Из гаража вышел, нет никого. Совсем никого. Ни соседей, ни прохожих.

Мы познакомились, когда мне было 41 год, а ему 40 лет. Знакомство наше произошло на Интернете и хотя он мне, при личной встрече, показался симпатичным, но всё же, его чрезмерное желание понравится мне, меня немного настораживало, особенно эти его постоянные уверения, что такую женщину, как я, можно встретить только один раз в тысячу лет.

А вскоре начались и другие «чудеса». Однажды он спросил меня, а не хотели ли меня мои родители, после моего рождения, назвать Ириной? Попросил, чтобы я поинтересовалась об этом у своих родителей. Я спросила у них. Каково же было мое удивление, когда оказалось, что они не только хотели так назвать, но и у них даже были неоднократные споры по поводу этого имени. Потом, так и не придя к общему согласию, они выудили из пустой, стеклянной банки, в которой было много скрученных бумажек с женскими именами, бумажку с моим настоящим именем.

Когда мой мужчина, узнал об этом, он радостно воскликнул: «Я знал! Я чувствовал, что ты Ирина, та Ирина, которую я знал в своей предыдущей жизни!». И затем он мне описал картинку, которая часто всплывала в его голове: ночь, станица, полумесяц на небосклоне, мы стоим около плетёного забора, и прощаемся, он уходит воевать (на Первую Мировую). Его Иринка горько плачет, слёзы капают ему на рубаху, оставляя на ней, мокрые пятна. Он в последний раз обнимает её и говорит: «Дождись меня. Я вернусь».