В Молдове, где я живу, есть монастыри, которые проводят службы по изгнанию дьявола. Службы проводятся в четверг в полночь. Батюшка читает молитвы, а последние его слова: «Сатана, изыди!». У кого порча или сглаз — тому становится плохо.
Когда мне было 12 лет, поехали мы с мамой однажды в монастырь Сахарна и как раз попали на такую службу, по незнанию, конечно. Я помню, как сильно перепугалась в тот вечер.
Дело было в час ночи. Батюшка проводил службу. После последних его слов кто-то начал рычать просто нечеловеческим рыком, было кому-то плохо, было так, что закатывали глаза, а некоторые катались по земле. Были те, кто кричал, что ему сделали что-то ужасное. Я тогда от страха старалась не смотреть даже на человека.
Буквально пару лет назад, второго августа, я шёл от друзей домой. Ничего необычного в этот день со мной не происходило, разве что закончился газ в новой зажигалке. Подумал, что, наверное, повредил, когда открывал бутылку пива, покрутил её в руках, нажал на клапан, понюхал, приложил к уху — не шипит и не пахнет. Ну и выкинул.
В пачке оставалось две сигареты. Домой идти несколько минут, думаю: если ни у кого не подкурю, приду домой — покурю. А курить хотелось аж жуть. Траекторию зажигалки машинально провёл глазами. Смотрю: лежит коробок спичек. Я удивился, поднял, открыл и даже не удивился, а обалдел — в коробке было две спички!
И на каком-то автомате я сказал вслух:
— Кто б ты ни был, спасибо тебе!
1) То ли Толя, то ли Коля
Так уж получилось, что моя мама при живой матери и при живых бабушке с дедушкой воспитывалась в интернате.
Личная жизнь у моей бабушки катилась под откос, муж бросил её, нет, не развёлся, а именно бросил. Поехал к матери в Кострому и не вернулся, лишь письмо прислал, мол, прости, полюбил другую. А ведь здесь осталась не только жена, но и четырёхлетняя дочь — моя мама.
Семья, а это бабушка с младшей сестрой, прабабушка с прадедушкой и моя четырёхлетняя мама ютились в однокомнатной квартире на девять квадратных метров. Бабушка практически не занималась воспитанием мамы, всё мужика себе искала на замену сбежавшему мужу и, когда маме стукнуло семь, сбагрила её в интернат. Мама жила в государственном доме от каникул до каникул.
Я с детства люблю баню. В этом году купили с женой сад, разумеется, каждый день я там сидел и, естественно, постоянно после полуночи. Знаю, что глупо было.
Поначалу я слышал стуки в парилке, потом начали падать тазики. Бывает, что тёплый воздух гуляет вперемешку с холодным, пол мокрый, скользкий, на боку тазик упасть может, но не так часто же.
Как-то мылся до 4 утра. В итоге, когда лёг спать, приснился сон.
Я стою с огромной железкой в руке весом около 150 кг, что внушает мне мою неприкосновенность, такой палкой ударом убить можно с одного раза. Иду, где-то шестеро детей передо мною. Я подхожу — 5 мальчиков и 1 девочка, парни бегут с ужасом молча, а девочка крикнула мне: «Беги!». Я поворачиваюсь, и прозрачное тело с ярким светом в животе резко кидается ко мне и начинает сильной рукой душить за горло. Я падаю на землю, трава, запах, всё как наяву.
Хочу поведать вам историю. Договорились мы с подружками встретиться в кафешке вечерком. Собрались, сидим. Тут одной приходит звонок от мужа, она поговорила и положила телефон на край стола.
Минут через 10-15 экран телефона засветился, Анна взяла телефон в руки и говорит:
— Это не мой телефон.
Однако сидели мы в уголке, а она заняла место у окна, то есть рядом никто не мог проходить, кто бы мог подменить телефон.
Порывшись в «журнале вызовов», Анюта сделала заключение, что телефон всё-таки её, но на заставке фотография неизвестной девочки лет 10-12, тогда как дочери самой Ани на тот момент было всего 4 годика. Посмотрев на фотографию, мы все сделали вывод, что это фото дочери Анны, но в более старшем возрасте — как ни крути, дети в этом возрасте меняются, но не так сильно, как младенцы.
Везёт мне вечно на нестандартные ситуации. Позавчера вечером наша семья, как и в другие дни, собралась в сборе. Я нажарила вкусной молоденькой картошки. А вот хлеба и чая в доме не оказалось почему-то. Ну что делать, мой косяк, мне и шлёпать в магазин. Магазин находится в семи минутах ходьбы от дома, время 9 вечера, ещё светло, район спокойный, маньяки не бегают. А чего бы не сходить?
В одном месте дороги до магазина путь лежал через проулок между двумя улицами. На этом углу расположен мебельный цех. Дорога в принципе эта безопасная, машины при повороте притормаживают, никто со всей дури не заворачивает. Так было всегда, но не в этот раз.
Я обычно хожу аккуратно, стараюсь ходить возле бетонного забора этого цеха, посреди дороги не гуляю. Иду я себе так спокойно, о вкусной трапезе мечтаю, до угла остается метра два-три. И тут из-за угла на меня вылетает лошадь.
Эту необычную мистическую историю два года назад мне рассказал послушник Гефсиманского скита на Валааме, в миру Андрей Скабко, в прошлом выпускник мехмата МГУ. На мой вопрос, не это ли событие привело его сюда, он ответил отрицательно.
В прошлом году я снова посетил обитель, где встретился с Андреем и попросил его уточнить некоторые детали, но он наотрез отказался, назвав всё это «бесовским наваждением» и «я бы хотел забыть». Поэтому предлагаю его рассказ от первого лица в первоначальной редакции.
Я обнаружил себя лежащим на голой железной кровати на берегу то ли большой реки, то ли залива — из-за тумана было плохо видно. Под кроватью валялся рваный оранжевый зонт, который ни о чём мне не говорил.
После смерти прабабушки папе по наследству остался старый дом. Как гласит легенда нашей семьи, этому дому уже 150 лет. Во время русско-турецкой войны солдат там похоронили в общей могиле, а потом эту могилу сровняли с землёй и построили дом.
У прабабушки было семеро детей, во время войны трое умерло от голода. Прадедушка во время войны попал в плен, ему удалось сбежать, и он всю оставшуюся жизнь болел и лечился травами. Дедушку я не видела, так как он умер рано.
В доме ничего такого не происходило, хотя в детстве я вообще не могла находиться в нём. В Молдове, где я живу, в каждом доме есть большая комната для гостей, она без отопления, называется «каса маре» по-нашему. Бабушка, когда спала в ней, рассказывала, что чёрная рука душила её, а папе снились чёртики, которые вылезали из земли. Я в том доме редко спала, только в другой комнате на печи. Там ничего не происходило.
