Дэн был в отчаянии. Ещё только сегодня днём у него было всё – дом, семья, работа, хорошая жизнь. И вот теперь всё кончилось. Разом. Его враги просто пришли, схватили его, когда он дома был один, а охранник находился в это время в магазине. Дэн сам его послал в магазин за разной мелочью – хлебом, колбасой, для машины кое-какие запчасти прикупить и для дома какую-нибудь бытовую химию. Ведь охранник у него был толковый, за чем угодно в любой магазин его пошлёшь – всё принесёт и ничего не перепутает.
И вот днём Дэн опять послал своего охранника в магазин, а враги, видно, того и ждали – дождались, пока охранник на мощном «хаммере» скроется за углом, ворвались в дом, оглушили ударом биты по голове.
Дима с наслаждением любуется юным мятликом, светящимся под косыми лучами утреннего солнца. Белка носится по невидимой лестнице вокруг сосны. Димке хочется её поймать. Маша гуляет вдоль лужайки вместе с Феликсом. Они как всегда спорят. У Маши злющие глаза и грубые выражения, а на Феликса уже опустилась тень нервного бессилия. Если бы у него не было терпения, то он, наверно, вырвал бы сосну с корнями. Но он держится дипломатично.
«Сейчас опять поссорятся на целый месяц», думает Димка и лезет на дерево, надеясь потрогать шустрого зверька. Зверёк исчезает прямо из-под ладони, а мальчишка теряет равновесие. Маша в гневе на Феликса успевает засечь летящую к земле фигуру младшего брата. Парочка одним прыжком оказывается под сосной перед распластанным на траве телом Димки. Феликс осматривает пострадавшего, который ни на что не реагирует. Видимых серьёзных повреждений нет. Маша в панике теребит ребёнка за щёки.
Игорь и Влад были закадычными друзьями. Всюду они вместе – и на охоту, и на рыбалку, и в гости, даже чуть не женились на сёстрах, но у Влада в последний момент всё расстроилось. А Игорь был счастливо и благополучно женат на Кате.
Однажды так совпало, что отпуск у друзей случился в одно время. Решили они разнообразить его и поехать на охоту не на привычное недалекое место, а подальше, в Карелию: знакомый Игорю рассказывал, что там озёр много и охотиться можно вволю. Дал координаты, и друзья отправились в путь.
Она умирала… Умирала по своей воле, так как жить с таким ужасающим предательством было выше её сил. Он предал её, её любовь и веру, он обрёк её на смерть. Он обрёк на смерть не только её, но и их неродившееся дитя, которое билось под сердцем.
— Проклинаю тебя! Живи на этой земле, живи до тех пор, пока тебя кто-нибудь не полюбит, полюбит сильно и беззаветно и не сбежит, в страхе закрывая лицо. А уж о том, какое ты чудовище, каждая из них узнает, уж я об этом позабочусь!
Он подскочил в постели с сильно бьющимся сердцем, хватая воздух ртом. Приснится же такое! Во сне он видел её, и она проклинала его за предательство. Это действительно было предательство, он поступил очень низко и подло, но постарался забыть об этом, выкинуть из своих мыслей, своей жизни любое воспоминание об этой девушке.
Жила-была одна семья. Муж, жена, но детей у них пока не было. Жили они бедно, а точнее, разгульно. Когда в семье появлялись деньги, муж их сразу пропивал, заставляя пить вместе с ним и свою жену. Были и такие моменты, когда в пьяном угаре он её сильно поколачивал.
Колотил и в то время, когда она была беременна. Беременность продлилась всего семь месяцев, как родился малыш. Он был слабеньким и совсем маленьким. У врачей уже был готов диагноз — мальчик не совсем обычный и если он и выживет, то всю свою жизнь или какую-то его часть будет полоумным. Родителям не нужен был и здоровый ребёнок, а больной тем более. Поэтому они решили сплавить его дедушке и бабушке, родителям жены. Те, в свою очередь, со строгим укором и осуждением дочери и зятя и с какой-то печалью за судьбу малыша после долгих уговоров и безысходности взяли его к себе.
«…Я кружу в темноте там, где слышится смех,
Это значит, что теперь зверю конец.
Я не буду ждать утра, чтоб не видеть, как он,
Пробудившись ото сна, станет другим.
Я не буду ждать утра, чтоб не тратить больше сил,
Смотри на звезду — она теперь твоя.
Искры тают в ночи, звёзды светят в пути,
Я лечу, и мне грустно в этой степи.
Он уже крепко спит — слишком сладкая боль,
Не горит, не горит, утихает огонь.
Когда утро взойдёт, он с последней звездой
Поднимется в путь, полетит вслед за мной…»
Вячеслав Бутусов «Зверь»
В начале осени молодой, высокий и крепкий паренёк приехал в поселок к тётке помочь по хозяйству и повидать своих старых друзей. По приезду его с радостным лаем встретил большеухий тёткин пес.
Прыгаю из тёплого и прокуренного тамбура на рыжую траву. Холодно. Скрипит состав поезда, постепенно удаляясь к следующей станции. Осматриваюсь, вешая рюкзак на плечи. Кругом невзрачная осенняя пустыня. Глохнет стук колёс, и снова слышен шёпот умирающих растений под воронками грязных туч. Ботинки ломают сухие стебельки, упавшие на вытоптанную узкую борозду, делящую поле.
Слева торчит кладбище, подтверждая, что я не ошибаюсь в направлении. Завертелось острым лезвием в лёгких угнетающее впечатление от ржавых памятников, гнилых крестов и колючего бурьяна. Раньше здесь светло было и аккуратно. Босиком ходили с дедушкой, навещая близких родственников. Уже не помню, где они лежат.
Я мельком читаю таблички, опасаясь наткнуться на могилу деда. Меня парализует, когда я зрительно цепляю гравировку родного имени – Платон. Разглядев фотографию покойного и даты, облегчённо вздыхаю. Это молодой человек, который не имеет отношение к деду. Он при жизни являлся тёзкой дедушки и умер в 1992 году, ещё до моего рождения. Лицо у него на картинке круглое и грустное в очках с толстыми стёклами. Могилу своего дедушки Платона я, к счастью, не встретила, значит, живой. С подкормленной надеждой покидаю царство мёртвых.
Это был обычный осенний день в глухой деревушке 1998 года. Ветер едва слышно гонял листву по дороге, забивая её под дворы с подгнившим деревянным забором. По дороге медленно вперевалку шли по домам козы, по пути собирая уже пожухлую траву. В доме напротив, старательно намывая окна, сидела на подоконнике женщина.
— Ой, батюшки! — Неожиданно в соседнем дворе послышались крики, — Ванечка! Ванечка! Ваня!
Соседка испуганно опрокинула таз с водой и тут же выбежала на улицу.
— Умер! Ваня умер! Ой, Господи! – Завывала женщина из соседнего дома, вылетая на улицу и падая на лавку, — оставил меня! На кого ж оставил, скажи?!
