Когда-то со мной странная история приключилась.
Мать рассказывала, что я отсутствовал около 3 дней. Я был маленький, года 4-5, бегал по поляне за домом с нашей собакой. Когда меня стали звать, дозваться не могли. Наши соседи, родственники не могли меня найти. Через три дня я вернулся домой, как ни в чем не бывало, в той же одежде, не грязный, не рваный. Даже есть не хотел.
Мать меня очень сильно ругала (как потом рассказывала), а я плакал, понять ничего не мог, за что меня наказывают. Говорил, что всегда ведь гулял так.
У меня тоже была ситуация, как в истории, когда мой котик спас мне жизнь.
Несколько лет назад у меня целый день ныл живот, я напилась обезболивающих и вечером легла спать. Ночь я была как в полудреме, вроде спала, но чувствовала, что мне очень плохо и казалось, что я умираю. Но проснуться никак не могла. Из этого ступора меня вывел мой кот, которой лапой уже лупил меня по лицу и мяукал.
Когда я открыла глаза, я поняла, что мне очень плохо, силы покинули меня, я еле дышу, вся мокрая, нестерпимая боль в животе. Казалось, я сейчас потеряю сознание или еще хуже умру. Я понимала, что мне надо было позвать на помощь детей, чтобы вызвали скорую, но сделать я этого не могла.
История не мистическая, но ужасная. Рассказала нам её в детстве бабушка подруги.
Дело было в блокадном Ленинграде. Они с подругой ходили вместе в булочную за своим блокадным пайком хлеба, получили, и пошли обратно домой. Идут себе тихо, аккуратно и как только могут, стараются быстрей, чтобы хлеб не отобрали или не потерять его. Впереди женщина идёт, поравнялись они с ней, она на них странно посмотрела и попросила её до дома проводить, идти ей сложно, а дойти надо — дома муж болен и ребёнок маленький. За помощь женщина им обещала по куску сахара дать.
Подумали они, и пошли женщину провожать, а самим страшно, вдруг обманет и хлеб заберёт и карточки, а это означает верную смерть. Но всё равно рискнули. Дошли они до квартиры женщины, дверь им открыл здоровенный мужик, упитанный, не похож на жителя блокады, которые истощены. Женщина в квартиру прошла, попросила девочек подождать, сказав, что сейчас им сахару вынесет.
Однажды, возвращаясь домой, я увидела у себя под забором парня лет 18-20. Он лежал на земле, была зима! У нас на Кавказе бомжа редко встретишь. Подошла, спрашиваю что да как, а он смотрит мне в глаза и плачет. Подняла с трудом и помогла зайти в дом. Оказался глухо немым.
Утром нашли его маму (бедная искала его всю ночь). Отец целый день ругал, что я парня привела в дом хоть и больного, что я должна была позвонить ему, и он помог бы ему вернуться домой.
Через год снится мне этот парень, стучится ко мне в дверь. Резко проснулась, вышла из комнаты, а там папа мой на полу лежит весь синий. Вызвали врача, забрали в больницу. Если бы я тогда не проснулась, то вряд ли до утра дожил мой папа. Так что добро всегда возвращается.
Согласна, чего только в жизни не бывает. Со мной тоже произошёл странный случай, как в истории о фигуре в балахоне. Мне тогда было 8 лет.
Осень. Я пришла со школы к бабушке и пошла во двор качаться на качелях, которые мне дед соорудил. А во дворе напротив этих качелей на тележке лежал могильный крест — дедушка его купил, чтобы поставить на могилу прадедушки вместо разрушающегося памятника. Решил сам покрасить, прибить табличку и в ближайшее время установить на кладбище.
Прабабушка тоже эту историю рассказывала, что и предыдущую про коней и прапрадеда.
Война, весна 1942 год. Осталась моя прабабушка с ребенком и свекровью, прадед воевал, свёкор прабабушки тоже. Голод. Собралась прабабушкина свекровь из деревни в город пешком 100 км что-то из вещей на еду обменять. Идёт по дороге, дорога большая, широкая по краям дороги поля, ни леса, ни перелеска ничего, трава только пробивается в поле. Идёт себе свекровь и видит, что навстречу ей кто-то приближается. Обзор хороший, дорога прямая. Испугалась свекровь, мало ли кто, время военное, голодное, а спрятаться некуда, ни лесочка, ни поля не засеяны, да и сеять некому.
Эту историю мне рассказала моя прабабушка.
Дело было ещё до революции. Мой прапрадед держал лошадей для работы в поле и каждый вечер после работы в полях всегда вёл на речку лошадей поить и самому искупаться.
И вот однажды в один вечер, когда солнце начало садиться, наступали сумерки, прапрадед как обычно отправился на речку. По мере приближения к реке, лошади начали вести себя беспокойно: отказывались идти, начинали громко ржать, трястись, вставать на дыбы, вырываться. Прапрадед с трудом пригнал их к реке и не понимал, что с лошадьми происходит.
Страшное это дело — война. В феврале-марте 2022 у нас в паре километров от города «окопались» целые роты русских солдат, стреляли по городу и танками, и крупнокалиберной, и бомбы сбрасывали каждую ночь дважды. И так страшно было нам, потому что мы живем на окраине, и потому при всех обстрелах нашему микрорайону доставалось (как и остальным окраинам со всех сторон, ибо мы были в полной оккупации, только центр более-менее был вне досягаемости обстрелов российских наземных войск).
И вот в один день прибежал с утра мой отец (прибежал потому, что мобильная связь уже почти не работала, а если работала — в городе не было электрики) и сказал, что ночью на наш университет скинули бомбу и в окрестных домах вылетели все окна, квартире отца тоже. Он пришел к нам просить моего мужа помочь ему забить их хотя бы фанерой.
