Я уже и не помню, когда это было, но отчётливо помню, какие чувства я на тот момент испытала. Как-то раз я лежала в своей кровати, в доме никого больше не было, и от скуки я просто терибила конфету чупа-чупс, который не могла открыть.
Как вдруг я услышала тихий голосок, он был таким нежным и мягким, что, не понимая ни слова, я просто сидела и слушала. И вот до меня дошло, что дома я одна, но от этого стало ещё лучше, страха не было, а было только чувство глубокой эйфории. Меня порадовал тот факт, что мне никто не помешает, и я, недолго думая, решила пойти за голосом. И он то приближался, то удалялся, я искала его по всему дому как зачарованная.
Фунаки пришёл с работы поздно. Его сразу поразила странная тишина в доме, так как обычно его 14-летний сын Дэнни кидался к нему даже в такой поздний час, вырывал из рук сумки и бегом нёс их на кухню, разбирая их и попутно сообщая об очередном родительском собрании, докладе и других школьных делах. И вообще его сын был шумным и активным. А теперь в доме была тишина.
— Дэнни, ты спишь? — Позвал Фунаки.
Мальчик не отозвался. Фунаки подошёл к его комнате, остановился у двери.
— Дэнни-чан, я дома! — Сказал он, надеясь, что хоть на это его сын сердито крикнет: «Папа, я уже не ребёнок!», так как в Японии обращение «чан» или «тян» относится в основном к детям и молоденьким девушкам.
Трое ребят возвращались поздно ночью с дискотеки домой. Им было по 16 лет, и поэтому они не боялись темноты. К тому же дорога была им знакома, они часто ходили по этой дороге мимо кладбища на дискотеку и обратно. По дороге они обычно обсуждали родителей, понравившихся девчонок, музыкальные или футбольные предпочтения и другие свои подростковые дела.
Вот и сейчас нашлась у них тема для разговора.
— Мне скоро байк купят. За успешное окончание четверти. Папаня обещал, — сказал Хироми, встряхнув лохматой головой. В его раскосых глазах появился небольшой озорной огонёк. — Вот купят, и буду всех катать, кто не лезет ко мне. А кто списывать не даёт, тем не буду давать кататься, — продолжал он.
Дэн шёл по дороге. Никуда ему особенно было не надо, он просто шёл, прогуливаясь неподалёку от коттеджей и разглядывая их. Солнце светило с неба, но жарко не было, ведь была весна. К тому же уже был вечер. С одной стороны дороги был густой лес, с другой – те самые коттеджи, которые и разглядывал Дэн. Просто так, от нечего делать.
По дороге Дэн вспоминал, что хорошего произошло за день. Вообще, когда светило солнце, Дэну хотелось обычно думать о хорошем. Во-первых, он наконец-то по истории за доклад про японского полководца Ода Нобунага получил пусть не «отлично», но «хорошо». Во-вторых, он ходил в больницу к маленькому брату, и там ему сказали, что проглоченная малышом пуговица была успешно извлечена и его жизнь вне опасности. В-третьих, на скачках на ипподроме лошадь, на которую он поставил, пришла пусть не первой, но хотя бы второй, что тоже неплохо. В-четвёртых, отец похвалил его за хорошо проведённую уборку в гараже и помощь в мойке машины.
«Только отрекаясь от того, что погибнет
и должно погибнуть, от нашей
животной личности, мы получаем
нашу истинную жизнь, которая не
погибает и не может погибнуть».
Толстой Л.Н.
Лиза перебралась в тесную заношенную квартирку после разрыва со своим мужем. После покупки этой халупы за её порогом и закрытой дверью остались тяжелые болезненные воспоминания о том, чего Лиза уже никак не могла вернуть. За плечами не осталось ни гроша, все свои последние деньги девушка отдала за маленькую квартиру, которую хозяева в спешке продали за копейки.
Соседские бабушки деловито шептались при ней, что в этой квартире ещё в 70-х умер молодой паренёк. Стал пить, курить траву и прочую наркоту из-за несчастной любви, а потом у него просто не выдержало сердце. Лиза закрывала глаза на все дворовые сплетни. Эти бабушки только подливают масла в огонь. Квартира как квартира, и девушка думала, что со временем всё обустроит и обживёт.
Итак, 27 июня 2009 года, суббота. Как это обычно бывает в выходной день, когда собираешься проспать до обеда, но тебя предательски выносит из сладкого забытья либо сигнал будильника, либо звук орущего домофона (пёс бы его драл, этого почтальона), либо Ленкин звонок по телефону. «Либо Ленкин звонок по телефону» был гораздо чаще и нахальнее всех остальных раздражителей.
Не открывая глаз, я взяла трубку:
— Да, дорогая!
— А ты знаешь, сколько сейчас в Новосибирске? — Ленка была в своём репертуаре.
— По-московскому? – решила пошутить я.
— Вот хочется тебе, Мурка, в рифму ответить, но я человек интеллигентный и поэтому сама отвечу на свой вопрос. В Новосибирске сейчас 11 часов утра, все на пляжах, на природе, с детьми и собаками. Поэтому встаём, собираемся и мотаем в Дубки. Сегодня хороший день, чтобы выгулять щенков. Я заеду через полчаса! — Ленка бросила трубку.
Дэн шёл по тёмной улице вечернего города. Машины его объезжали, сигналя ему, когда он чуть не попадал им под колёса, но ему было уже всё равно. Ему не хотелось уже ничего, кроме как идти и молчать, думая о дневном происшествии. Он даже не заметил, переходя дорогу по пешеходному переходу, что на светофоре горит не зелёный, а красный свет. Какая-то овчарка, привязанная у магазина, залаяла на него, но Дэн, хоть и боялся крупных собак и раньше к этой собаке и близко бы не подошёл, на этот раз прошёл мимо неё, даже не шарахнувшись на её лай, ответив лишь: «Сама такая», как будто овчарка могла его понять.
А днём произошло вот что. Дэн подрался со своим одноклассником Гэндзи Такия. Причина была на первый взгляд совсем пустяковая. Дэн получил по японской истории «плохо», а Гэндзи – «отлично». Ничего в этом вроде бы такого нет, и Дэн бы стерпел, ведь он же не японец, а европеец, к тому же новенький, не успел ещё втянуться в учёбу, свыкнуться с новыми одноклассниками и учителями. Но этот Гэндзи почему-то решил, что его превосходство в знании истории даёт ему право дразнить Дэна. Каких только слов ему не говорил Гэндзи, чтобы его раздразнить и вывести из себя! Ну и получил по зубам. Так и началась драка.
Трое ребят – Элис, Сьюзен и Билл — очень любили исследовать разные заброшенные здания. Родители не раз им говорили, что туда ходить нельзя, что такие места небезопасны для 15-летних подростков, но ребята стремились к самостоятельности и считали, что родители просто видят в них неразумных малышей и зря опасаются за них. И поэтому игнорировали родительские предостережения.
В один из дней, гуляя по лесу, ребята обнаружили старый дом. Было видно, что он уже давно заброшен, окна заколочены, двери заперты.
— Давайте зайдём туда, — предложила Элис.
— Но как мы туда попадём? Двери же заперты, — спросила Сьюзен.
