Мне было 4, а сейчас мне 20. Я до сих пор помню этот коротенький эпизод из жизни. В моём городке был и сейчас остаётся разрушенным и брошенным Дом культуры, построенный в пятидесятые годы, после войны. Это огромное белое здание с колоннами, выполненными в древнегреческом стиле, которое когда-то действовало и было невероятно красивым.
В 1999 году летом я жила у своего дедушки. Напротив нашего дома неподалёку и стоял уже забытый, никому не нужный Дом культуры. Его двери были закрыты, а высокие окна были без стёкл и запаяны решётками, чтобы дети не могли в него проникнуть.
Я продолжаю ранее начатую историю о странностях, происходящих в нашей квартире. В этой части истории я расскажу о зримых проявлениях невидимой силы, властвующей в ней. После того как мы увидели наших непрописанных жильцов, страх только усилился. Это был постоянный ужас, избавиться от которого было просто невозможно, потому что он подкреплялся новыми и новыми фактами. А факт, как говорил один очень известный герой одного очень известного произведения, самая упрямая вещь в мире.
Состав живущих в нашей квартире претерпел изменения. Мой дядя был убит на празднике Первого мая в возрасте 21 года. Отец и мать расстались без особых причин. В квартире остались мы втроём: бабушка, мама и я. После смерти своего сына бабушка, конечно, сильно сдала: жизнь повседневная мало её интересовала, так как не приносила ничего, кроме боли. Зато она погрузилась в мир собственного горя и отчаяния, который медленно и верно вёл её в никуда.
Эта история произошла со мной и моим мужем в 2014 году. На своё жильё накопить ещё не удалось и поэтому приходится путешествовать по съёмному. Так как на квартиру, которую мы снимали, нашёлся покупатель, нам пришлось искать себе новый приют.
Дали объявление в газету, на следующий день позвонила женщина, предложив частный дом в красивом живописном месте в пригороде. Посмотрев дом, мы сразу согласились. Пусть он был не в лучшем виде, но чем-то нас привлёк. Заехав и обустроившись, мы стали замечать странные вещи: по ночам в окнах мелькали мутные тени, снились странные сны, двери сами собой хлопали, под порогом находили землю, то волосы, то печную сажу.
Мои друзья, Макс и Маша, молодая семейная пара, какое-то время решили пожить на съёмной квартире, так как в их квартире шёл капитальный ремонт. Переезд, суматоха, соответственно, к вечеру очень устали. Около часа ночи улеглись отдыхать. Тихонько работал телевизор, начали засыпать.
Их разбудил грохот, доносящийся из квартиры этажом выше. Как будто бы что-то большое упало. Потом громко заиграла музыка, и кто-то начал быстро по квартире туда-сюда ходить. Думают, соседям не спится. Кто эти соседи, они не знали, пока ни с кем познакомиться не успели. Шел второй час ночи, музыка становилась громче, беготня не прекращалась. Уснуть было невозможно. Макс постучал по батареям. Ничего. Музыка гремит, беготня продолжается. Еще раз постучал – никакого результата.
В моей жизни был период, когда я работала в больнице. Больница наша состояла из нескольких зданий: здание детской поликлиники, здание детской областной больницы и здание перинатального центра. Это огромная территория. Сообщение между этими зданиями было как наземное, так и подземное. В любое здание можно было пройти по территории, но это достаточно долго и неудобно.
Персонал пользовался в основном подземным переходом под зданиями. Он был образован подвалами зданий и переходами между ними. Это был широкий коридор с поворотами, тупиками, дверьми по периметру, он то уходил вниз, то поднимался выше. Жуткое место. Чтобы не заблудиться в нём, на стены были нанесены зелёные стрелки, указывающие направления к выходам.
Переход был освещён всегда. Движение по нему не прекращалось ни днём, ни ночью. Однако ходить по нему в одиночестве иногда было жутковато, но мы привыкли. Если никто не шёл переходом, и приходилось идти одной, то хотелось пробежать его как можно быстрее.
В июле 2003 года родители отправили меня в летний лагерь, чтобы, как они сказали, я отдохнул на природе. Хотя я понимал, что меня сбагрили, чтобы самим отдохнуть от меня. Не могу сказать, что в лагере мне не понравилось, были и замечательные моменты, но в целом такая жизнь мне не по душе, привык сам по себе гулять.
В один из дней я, наигравшись с мальчишками, захотел побыть один и отправился в самую отдаленную часть территории лагеря. Там, прямо у ограды, за зарослями сирени я улегся в высокую траву и уставился вверх, наблюдая за кучевыми облаками, несущимися куда-то по небу.
Хочу рассказать две реальные истории про домовых.
Первая случилась с моей подругой, которую я не видела года полтора, и у кого я недавно была в гостях. Она переехала в квартиру покойной бабушки с мужем и сыном. И вот что она мне рассказала.
Она переехала в бабушкину квартиру, чтобы не жить с родителями. Ведь они всегда найдут, к чему придраться. Так вот, вначале всё было как всегда, но потом начались какие-то непонятные недоразумения.
В зале стоит шкаф, оставшийся ещё от бабушки. Когда подруга заехала туда, то, выкидывая бабушкины вещи, нашла в шкафу фантики от конфет и хлебные крошки. Она убрала всё это и развесила свои вещи. Вечером, разложив все коробки, решили немного посидеть за чашкой чая. Вдруг она услышала скрип дверцы шкафа. Подруга пошла проверить, что это было. Дверца и впрямь была открыта. Моя подруга закрыла её и пошла на кухню. С того вечера начались непонятные шаги, пропадали ключи.
Самые страшные воспоминания моего детства были связаны ни с верой в существование Бабы-Яги, которая непременно унесёт в тёмный лес непослушных детишек, ни с боязнью темноты, в которой прячутся герои страшных сказок: лешие, водяные или кикиморы. В детстве я боялась только одного: я боялась оставаться одна в нашей квартире. В обычной квартире на четвёртом этаже, в обычной панельной пятиэтажке.
Странные вещи происходили в ней постоянно: шлёпанье босых детских ног, падение посуды, странные звуки, происхождение которых было невозможно понять, и многое-многое другое. Такой эта квартира была всегда, задолго до моего рождения. Но, как утверждала моя бабушка, с моим рождением в ней стали происходить и вовсе странные события, которые уже не поддавались никакому объяснению.
