Ужасы блокадного Ленинграда
История не мистическая, но ужасная. Рассказала нам её в детстве бабушка подруги.
Дело было в блокадном Ленинграде. Они с подругой ходили вместе в булочную за своим блокадным пайком хлеба, получили, и пошли обратно домой. Идут себе тихо, аккуратно и как только могут, стараются быстрей, чтобы хлеб не отобрали или не потерять его. Впереди женщина идёт, поравнялись они с ней, она на них странно посмотрела и попросила её до дома проводить, идти ей сложно, а дойти надо — дома муж болен и ребёнок маленький. За помощь женщина им обещала по куску сахара дать.
Подумали они, и пошли женщину провожать, а самим страшно, вдруг обманет и хлеб заберёт и карточки, а это означает верную смерть. Но всё равно рискнули. Дошли они до квартиры женщины, дверь им открыл здоровенный мужик, упитанный, не похож на strashno.com жителя блокады, которые истощены. Женщина в квартиру прошла, попросила девочек подождать, сказав, что сейчас им сахару вынесет.
Через минуты 2 женщина позвала девочек в комнату, сказала, что приглашает их на чай за их доброту и помощь. Девочки прошли, а в квартире запах стоит ужасный, непонятный. Пока хозяева о чём-то тихо в комнате говорили, подруга уже к ним направилась, а сама бабушка решила на кухню заглянуть. И увидела, что на кухне кастрюля стоит, а из кастрюли человеческая рука торчит. Её ужас охватил, она бочком выходить стала, подружку тихо окликает, а та не слушает, та её остановила, сказала, что видела и что уходить надо, а подружка не стала слушать. Отмахнулась от нее. Бабушка не стала её ждать и вышла потихоньку.
Больше свою подругу она не видела.
Автор: Алиса
Насколько говорит статистика того времени, за первый блокадный год более 2000 человек было арестовано за каннибализм, но это официально и подтверждено, а сколько не задокументировано? Вообще страшное дело, помню пару лет назад прочитала книгу Арсеньева «Ленка-пенка» — она прям душу достала из меня, очень жизненная и с очень несчастливым концом.
У нас родичи в Ленинграде, мама говорила, что у старшего поколения до сих пор остались привычки хлеб до крошек доедать, а у их детей — особенное отношение к еде вообще: когда мама к ним приезжала, то всегда удивлялась, что вроде они такие щедрые и душевные, а на столе всегда крайне мало еды в маленьких мисочках, именно столько, сколько надо на сидящих за столом, чтобы голод утолить, и никогда после еды на тарелках ничего не оставалось, даже кусочки хлеба доедали. В то время как у нас всегда были «скатерти-самобранки» и столько недоеденного в мусорку уезжало.